Море внутри

На третьем курсе я страстно увлеклась … вторым концертом и «Симфоническими танцами» С.В. Рахманинова.

Как учить склонение немецких артиклей и лекции по английской стилистике, когда на тебя падает бездна?… Инструмент музыкально-эстетического восприятия сначала был тупой спицей, не мог и не умел считывать тончайшее, а на Рахманинове заточился под острие иглы и приводился в трепет от соприкосновения с паутинной нитью.

Тогда я много училась, мало спала и слушала-переслушивала концерт с танцами. Засыпала и просыпалась под фортепианные аккорды и колокольные звоны.

А потом мне приснился темно-фиолетовый перезрелый виноград в ложе ярко-красных листьев и иссине-бесконечное небо. Краски были такими сочными, что казалось, это уже не праздник жизни, а скорее ее увядание. Мгновение, когда картинка еще красива, но в ней уже улавливаешь следы будущего распада. Мозг сделал мне тогда первое виноградное предупреждение. Учиться я меньше не стала, спать больше тоже, но выбор пал на Рахманинова, и я поставила Его на долгую паузу.

Прошло 20 лет. Зал Мюнхенской филармонии. Праздник фраков, вечерних платьев и блестящих инструментов. Прибегаю на концерт, даже не накрасившись: время, запланированное на макияж, ушло на прибаутки для сына. Сижу в переполненном зале, непривычно близко к сцене: музыканты впервые мне кажутся не муравьями, а реальными людьми. В голове прокручиваются планы на неделю: две секции у дочери, одна у сына, два врача, родительское собрание, музей с лекцией, библиотека и новый проект. Думаю, как собрать это в одно целое, распределить между бытом и материнством и не сойти с ума. Настроение остро боевое, оно идеально подходит для середины рабочей недели, но не для романтического свидания с прошлым.

Концерт начался. И Все… Вы думаете, музыка понеслась ко мне со сцены? Нет, она стала вырываться наружу, из той самой полости под сердцем, где была закупорена все эти годы. Освобожденная, ликующая, безумная… А я сидела, захлебывалась и плакала. Звуковые волны превращались в материю, и по ту сторону «Рахманинова» я видела себя, двадцатилетней, в четырехэтажном кругу книг и словарей – мечтающей, думающей, влюбленной. Морозный осенний вечер и запах подгнившей листвы. Разочарование–очарование наукой, нетерпеливое ожидание будущего. Ну и конечно мальчик-эфир: синяя куртка, каштановые кудри и нос с горбинкой – выдуманный сгоряча, для остроты бытия. У его реального прототипа и голос мерзенько потрескивал, и на лице торчали миллиметровые отростки жиденькой бородки.

Рахманинов – как машина времени. Я не успела дистанцироваться, защитить себя от звуков, в которых была прописана часть моей жизни. И она ворвалась ко мне, сегодняшней и настоящей, так внезапно, так неистово. Зачем нужна была пауза, когда всеми жилами и кровью я все равно осталась с ними? Приросла намертво.

Музыка – дом. Музыка – вселенная. Моя и сквозь меня.

После концерта я чувствовала себя полной и цельной и даже не заглянула в фейсбук. Ехала в поезде, разговаривала, ужинала и все боялась расплескать. Море. Внутри…